Крутиков Е. Великолепный миф. Краткая история жизни Шамиля Басаева

Проект нуждается в вашей поддержке.
Библиотека

Крутиков Е. Великолепный миф. Краткая история жизни Шамиля Басаева

Источник: ИЗВЕСТИЯ (РОССИЯ) N 165 (25510) 04 сентября 1999.

Абхазское командование очень дорожило людьми. Восьмидесятитысячный народ знал персонально каждого своего солдата, как, впрочем, и северокавказских добровольцев, сведенных в национальные батальоны войск Конфедерации народов Кавказа (КНК). Потеря больше пяти-шести человек в день становилась трагедией, а командиры несли персональную ответственность за жизнь своих солдат.

Поэтому, когда первый фронтальный штурм Сухуми абхазскими войсками летом 1992 года захлебнулся и несколько бригад практически полностью полегли на колючей проволоке селений Ачадара и Шрома на заветном южном берегу Гумисты, гнев абхазов обрушился на руководство самопровозглашенной республики. Владислав Ардзинба, выступая на траурном митинге в Гудауте после похорон погибших солдат, пообещал больше не допустить таких потерь и взять Сухуми "по-умному".

Через полторы недели с нескольких барж и пары ракетных катеров у абхазского селения Тамыш южнее Сухуми был высажен небольшой (около ста человек) десант, который должен был отрезать район Сухуми от Грузии и не дать подкреплениям из Тбилиси подойти к городу. В десант были посланы наиболее боеспособные и опытные части: юго-осетинский батальон и кабардинцы. Они быстро и эффективно выполнили свою задачу. Небольшой участок равнины между морем и Бзыбским хребтом был наглухо перекрыт, и единственная дорога, связывавшая Сухуми с Грузией, перестала функционировать. Работал только аэропорт Келасури, но напротив него в море постоянно дежурила баржа, на которой сидел человек со "стингером". Сухуми был заблокирован.

Понимая опасность ситуации, грузинское руководство сделало все возможное, чтобы как можно скорее снять блокаду, которая грозила голодом и истощением боезапасов. Деятельный Джаба Иоселиани мобилизовал все оставшиеся после гагринского разгрома силы "Мхедриони" и вместе с батальоном фанатиков-добровольцев из Партии национальной независимости во главе с Нодаром Натадзе бросился на осетино-кабардинский десант. Этот удар должен был очистить дорогу на город для двух бригад регулярной грузинской армии, шедших на помощь 4-му армейскому корпусу в Сухуми.

Идейные добровольцы всегда страшнее мобилизованных солдат. На четвертый день боев за Тамыш ситуация стала критической. Командир осетино-кабардинского десанта затребовал по рации помощь из Гудауты. Ответа довольно долго не было, а затем пришел отказ от имени заместителя министра обороны Абхазии, командующего войсками КНК. "Мы не можем больше рисковать людьми, поскольку на вашем участке возможны большие потери", - откровенно было передано из штаба. Умирайте, мол.

Через три дня за остатками десанта пришли катера. До самого момента эвакуации дорога на Сухуми была закрыта. Из ста человек десанта уцелело не более половины.

Когда их привезли в Гудауту, осетинский командир, славившийся тем, что никогда не посылал своих солдат на убой, даривший им машины и деньги, боготворимый молодежью, первым делом нашел в толпе встречавших офицеров и политиков подписавшего радиоприказ человека. Осетин был далеко не ангелом (через несколько лет его убьют во Владикавказе при странных обстоятельствах) и без лишних слов ударил заместителя министра обороны республики и командующего войсками КНК прикладом в челюсть. Когда тот упал, потерявший половину своих людей осетин стал на понимаемом всеми присутствовавшими русском языке матерно ругать его.

Сбитый с ног ударом приклада человек даже не пытался сопротивляться или оправдываться, равно как и не отвечал на смертельно оскорбительные для кавказца слова. Скорчившись, он лежал на бетоне сухумской пристани и молчал. Это был Шамиль Басаев.

Студент

Он родился в 1965 году в высокогорном Веденском районе в обычной чеченской семье. Ничего примечательного в его детстве не было: средняя школа, безработица, безденежье, служба в армии. В советской армии Шамиль Басаев служил в ВВС, но в так называемых "наземных силах обеспечения" - в пожарной команде на аэродроме.

Демобилизовавшись, молодой чеченский парнишка вместе со своим младшим братом Шервани приезжает в Москву, где с первой попытки благополучно поступает в Московский институт инженеров землеустройства - вполне логично для выходца из горной Чечни с ее "избыточным сельским населением" и отсутствием какой-либо перспективы в крупных городах. Уделом братьев Басаевых должны были стать овечки, альпийские луга и землемерные агрегаты. Колхозный агроном, знаете ли.

Учеба, однако, даже в таком не слишком обремененном традициями и особо сложными науками вузе, как МИИЗ, тяготила Шамиля. Он быстро попадает в орбиту набиравшей силу в конце восьмидесятых годов в Москве "чеченской общины", забрасывает науку землеустройства, активно эксплуатируя, однако, общежитие, и в 1988 году его с треском отчисляют "за академическую неуспеваемость".

Из Москвы он тем не менее не уехал, активно включившись в бизнес "чеченской общины" и став соучредителем одного из многочисленных в те годы полукриминальных торгово-посреднических ТОО. В этом смысле дальнейшая карьера Шамиля Басаева роднит его с другой загадочной фигурой чеченского вооруженного сопротивления - бывшим начальником Департамента госбезопасности (ДГБ) Султаном Гелисхановым. Оба они имели и имеют несомненные связи с национальной мафией в Москве и других крупных городах России и сумели за период конца восьмидесятых - начала девяностых сколотить собственное приличное состояние, позволяющее и Басаеву, и Гелисханову принимать самостоятельные решения, в том числе и в политике.

Командующий

Басаев вернулся в Чечню в конце 1991 года - в период борьбы за власть, закончившейся победой Джохара Дудаева. Выходцы из горных районов однозначно поддержали генерала авиации, который понимал (или делал вид, что понимает) их нужды. Речь шла в первую очередь о быстром и радикальном заработке, который позволил бы прокормить практически голодавшие в результате безработицы большие семьи горцев.

Основным бизнесом Шамиля Басаева было оружие. В этот период Чечня и Ингушетия превратились в огромный оружейный базар. На рынках республики открыто продавалось практически любое вооружение, которое доставлялось в республику даже с Дальнего Востока. Именно способность Басаева быстро и эффективно обеспечить отряды Конфедерации народов Кавказа необходимым оружием стала решающим фактором при назначении его на пост командующего войсками КНК. За него поручился Дудаев, который гарантировал финансирование деятельности Басаева на посту командующего.

Через пять дней после начала войны в Абхазии Шамиль Басаев приезжает в Гудауту с первым отрядом конфедератов. Его пребывание в Абхазии со временем обросло множеством мифов, которые в большинстве своем распускались либо им самим, либо его ближайшим окружением. В частности, утверждалось, что чеченцы составляли основную массу добровольцев и что для чеченских конфедератов это было первым боевым крещением. Это неверно. Основу войск КНК составляли кабардинцы и адыгейцы - родственные абхазам народы, искренне откликнувшиеся на призыв о помощи. Численность чеченского отряда никогда не превышала 500 человек, однако он часто сменялся, и таким образом Дудаеву и Басаеву удалось пропустить через абхазскую мясорубку до десяти тысяч чеченцев, получивших какой-никакой, но опыт реальной войны. Большинство профессионалов-чеченцев, провоевавших всю грузино-абхазскую войну на постоянной основе, до этого уже участвовали в войне в Карабахе на азербайджанской стороне и опыт имели.

В январе 1993 года на совместном заседании президентского совета и парламента КНК Шамиль Басаев был назначен командующим экспедиционным корпусом КНК в Абхазии. Владислав Ардзинба затем утвердил его своим указом в должности заместителя министра обороны. Басаеву вменялось в обязанности "координировать, объединять, направлять в нужное русло и контролировать прибывающий поток добровольцев". То есть по сути дела заниматься административной работой. Сам Шамиль впоследствии был вынужден признать, что его полномочия распространялись только на горских добровольцев и то некоторые отряды (например, юго-осетинский) ему подчинялись только по принуждению. Непосредственно чеченский отряд в составе абхазской армии возглавил и провел через войну другой полевой командир - Хамзат Ханкаров, ставший впоследствии директором так называемого Информцентра КНК в Абхазии.

Чеченцев в Абхазии недолюбливали. Отряд Ханкарова был практически неуправляем и зачастую не подчинялся приказам вышестоящего командования. Основные руководящие посты в абхазской армии заняли адыги (так называют этнически близких друг другу кабардинцев, черкесов и адыгейцев). В частности, министром обороны стал кабардинский полковник-"афганец" Солтан Сосналиев, а начальником штаба армии - адыгеец Амин Зехов. Конфликт между "западным" (адыгским) и "чеченским" крыльями КНК на уровне армии перерос в отстранение протеже Дудаева Шамиля Басаева от реального планирования боевых операций. Однако формально Басаев считался одно время "командующим гагринским фронтом", но планировал и осуществлял операцию по освобождению Гагры не он. Собственно говоря, именно Хамзат Ханкаров стал реальным героем абхазской войны, а последующие действия Басаева были направлены в основном на то, чтобы присвоить себе его лавры. Что Шамилю и удалось.

Ветеран

Басаев всегда последовательно и жестко занимал сторону Джохара Дудаева в любых внутричеченских конфликтах. Он не мог, однако, опираться на "абхазских ветеранов", которые куда больше доверяли Ханкарову, а не ему. Момент истины настал в декабре 1993 года, когда значительная группа полевых командиров, в том числе бывший председатель комитета парламента Чечни по вопросам безопасности полковник Ибрагим Сулейменов, бывший начальник ОМОНа Салман Чечаев, командир полка спецназа Руслан Гелаев, комендант Шалинского танкового полка Сайпутдин Исаев и Хамзат Ханкаров, потребовала от Дудаева назначить своих людей на посты премьер-министра и министра обороны. Эти должности в тот период совмещал в себе, любимом, сам Джохар, а мятежники предлагали на пост премьера главного нефтяного магната Албакова.

Абхазские ветераны приняли сторону Ханкарова и составили костяк вооруженной оппозиции Дудаеву. Генерал был вынужден пойти на уступки. Он, конечно, не уступил "молодежи", как их называл тогда Удугов, министерские посты, но, похоже, откупился. Это вывело из себя начальника ДГБ Султана Гелисханова и Шамиля Басаева, также претендовавших на часть "нефтяного пирога". Погашенный было конфликт неожиданно вышел на новый виток и закончился только через год кровавой расправой с группой взятого в плен Ибрагима Сулейменова и штурмом города Аргун, в котором засели наиболее упорные Лабазанов и финансируемые московской "чеченской общиной" криминальные отряды родственника Ибрагима - Николая "Хозы" Сулейменова.

В этом бою погиб от выстрела в спину Хамзат Ханкаров. Кто и при каких обстоятельствах убил его, осталось тайной, тем более что никакого следствия не велось. Смерть Ханкарова посчитали трагической случайностью. Шамиль Басаев стал главным и единственным "абхазским ветераном" и вторым по значимости (после Султана Гелисханова) торговцем оружием с самостоятельными источниками финансирования.

Террорист N 1

Братья Басаевы родились не в Ведено, как принято считать, а в Дышне-Ведено - хуторе, расположенном строго напротив "большого" Ведено, на другом берегу реки Хулхулау. Этот хутор вырос из слободы русских перебежчиков, отстроивших для имама Шамиля в период кавказской войны оборонительные укрепления вокруг столицы имамата и европейский дом, в котором жил сам имам. Таким образом, Басаевы - потомки этнических русских, "принятых в чеченство". Фамилия Басаевых с равной частотой встречается также и у осетин (автор этих строк знаком с одним московско-осетинским предпринимателем по фамилии Басаев, который после буденновских событий срочно за какую-то немыслимую взятку сменил в паспорте фамилию на ее осетинский аналог - Басати). Следовательно, особой родовитостью братья Басаевы не отличались. Единственная выгода из происхождения - принадлежность к самому многочисленному, а следовательно, и весьма влиятельному тейпу беной, который распространен ровным слоем по всей территории Чечни и образует хутора с характерными названиями и кварталы в городах. Но и здесь Басаевым не повезло с происхождением - они родились не в селе Беной-Ведено (есть и такое в соседнем ущелье), а на хуторе "нохчийн орсаш" - "чеченских русских".

Впоследствии контроль над Веденским районом Чечни стал для Басаева основой его безопасности. После окончания войны Шамиль добился назначения своего брата Шервани префектом Веденского района и путем репрессий заставил население подчиняться его власти. Префектом Веденского района был тогда 56-летний сосед Басаевых (он жил в Дышне-Ведено на Ветеринарной улице, дом 4) Амир Загаев. По распоряжению Шамиля Басаева его арестовали и вывезли в селение Махкеты в дом Зелимхана Яндарбиева, где военно-полевой суд из пяти человек под председательством Шамиля за несколько минут осудил Амира Загаева за "шпионаж" и приговорил к расстрелу. Префектом района стал Шервани Басаев.

Расстрел Амира Загаева имел для братьев Басаевых неожиданные последствия. Дело в том, что прозагаевские структуры ухватились за этот беззаконный акт и стали тиражировать информацию о якобы садистском умерщвлении Загаева путем расчленения на центральной площади Ведено. Чтобы оправдаться, Шамиль Басаев приказал показать по чеченскому телевидению видеозапись суда и расстрела старика. Тут-то и начался конфликт.

Старший сын казненного Амира Загаева объявил Басаевым "чир" - кровную месть, во всеуслышание заявив, что его отец казнен безвинно. В ответ Басаевы стали распространять слухи, что старик якобы подкладывал в горах "маяки" для российской авиации. Особое раздражение родственников Загаева вызвала демонстрация суда по телевидению: это обесчестило "некъий" - фамилию Загаевых. Басаевы собрали делегацию старейшин тейпа беной и, согласно обычаям, отправили ее к младшему Загаеву, который вел образ жизни абрека, с предложениями мира. Тот отказался, хотя, по слухам, суммы откупа, предлагавшиеся от имени Шамиля, в какой-то момент достигли 2 миллионов долларов. Через год младший Загаев и его кунаки штурмом захватывают в центре Грозного здание правительства (!) и берут в заложники Шервани Басаева - на тот момент главу департамента нефтяной промышленности (это назначение было результатом откровенного давления на Масхадова со стороны Шамиля и его сторонников). Через несколько часов Загаев отпустил Шервани, по всем правилам этикета извинившись за вынужденное похищение, но напомнив о кровной мести. Конфликт этот не исчерпан до сих пор.

Самым распространенным мифом о Шамиле Басаеве стала информация о якобы гибели во время авианалета на Дышне-Ведено одиннадцати его ближайших родственников. Это категорически неправда. При налете на хутор погиб его дядя, а вся семья Шамиля, включая его жену - абхазку из фамилии Джениа, - провела войну на пицундских и гагринских курортах. Но генеалогия этого мифа настолько характерна, что требует отдельного рассказа.

Героический эпос родился в пытливых умах специалистов из российской военной контрразведки. Именно эта структура в критический период военных действий озаботилась необходимостью их наконец прекратить. От перемирия отказывался только один человек - Джохар Дудаев, который полагал, что военная победа в итоге достанется все-таки чеченцам, а значит, можно вести себя с позиции силы и не идти на уступки федералам. Всех, кто приходил к нему с предложениями посредничества, Джохар объявлял предателями. Логическим выводом из этой ситуации была попытка противопоставить Джохару некую фигуру в его окружении, которая пользовалась бы у чеченцев харизмой, примерно сравнимой с той, которой обладал генерал-президент. После Буденновска это однозначно мог быть только Шамиль Басаев.

Басаев стал в глазах чеченцев былинным героем не за военные качества налета на беззащитный город на Ставрополье. Но он понес при этом минимальные для такой операции потери, и родственники оставшихся в живых просто боготворили его, поскольку на подобный исход никто не надеялся. Перед началом рейда всех его участников заранее отпели по исламским традициям как шахидов - погибших за веру, и их "воскрешение" сделало Шамиля полубогом даже для тех, кто ранее его недолюбливал. Именно в этот момент и родился миф о "гибели всей его семьи", который по задумке должен был представить Шамиля этаким "Робин Гудом" и хотя бы частично приучить российское общественное мнение к тому, что с этим человеком придется иметь дело в официальном порядке.

Почему в Москве были уверены в том, что Басаев, став после устранения Дудаева лидером сепаратистов, пойдет на переговоры с Москвой и заключит перемирие? Наверняка, конечно же, утверждать ничего нельзя, но корни этой убежденности федеральной военной контрразведки растут на склонах Бзыбского хребта в Абхазии.

Тогда, в 1992-93 годах, время было куда более смутным, нежели сейчас. В российской политике на Кавказе отсутствовали даже зачатки централизованности. Дело доходило до того, что в двух бушевавших на территории Грузии конфликтах - в Южной Осетии и Абхазии различные российские государственные учреждения и даже иногда их отдельные структурные подразделения "работали" друг против друга. Бывали и просто вопиющие случаи, особенно в недрах военной контрразведки - гигантской и в то время плохо структурированной системы. Различные ее шестеренки ухитрялись одновременно поддерживать национальную гвардию Грузии (в штабе Тенгиза Китовани работали несколько российских офицеров, специально к нему прикомандированных), национальную гвардию Южной Осетии (позднее тогдашнему премьер-министру РЮО Олегу Тезиеву пытались даже вменить в вину "использование своих связей среди офицеров Генштаба МО РФ"), армию Абхазии (была создана специальная "оперативная группа Генштаба МО РФ"), звиадистов (с ними работал некий полковник Марусин - автор этих строк убежден, что это псевдоним) и, что самое интересное, с "конфедератами". Первый примитивный курс обучения войне в горно-лесистой местности и партизанским действиям Шамиль Басаев, Руслан Гелаев и некоторые другие известные чеченские полевые командиры получили на российских военных базах и под руководством российских же инструкторов. Человек, работавший при штабе министра обороны Абхазии Солтана Сосналиева с "конфедератами", имел псевдоним "Руслан" - впрочем, сейчас это публичный человек, работавший впоследствии пресс-секретарем одного из высших должностных лиц России, а сейчас представляющий в Западной Европе интересы одного из флагманов нашей цветной металлургии.

Конечно, Шамиль Басаев не был в прямом смысле слова "агентом" российских спецслужб, но он с ними сотрудничал, имея на тот момент единую с ними цель. Впоследствии он выехал в Афганистан, где в провинции Хост в лагерях Ахмад Шах Масуда прошел трехмесячный курс спецподготовки, а младшенький - Шервани вывез оттуда привычку носить шапочку-"афганку"...

Девушка на выданье

Братья Басаевы - далеко не единственные впопыхах созданные федеральными спецслужбами "франкенштейны". Был еще Руслан Лабазанов - патологический убийца, ставший "оппозиционером" Дудаеву, Беслан Гантемиров, начавший карьеру с того, что представлял в Чечне интересы организации "Братья-мусульмане" и создавший на их деньги личную армию для нужд тейпа чинхой, и многие другие. Просто Шамиль в какой-то момент стал той "девицей на выданье", благосклонности которой начали добиваться слишком многие претенденты.

Проиграв выборы президента Чечни и потеряв со временем позиции в официальном правительстве мятежной республики, Басаев вернулся в родное Ведено. Он бравировал своей "безработицей", демонстративно занимался пасекой (даже подарил Руслану Аушеву на день рождения кадку меда) и открыл совместно с Абу Мовсаевым - своим другом и бывшим главой чеченской контрразведки частную охранную фирму. Но знающие люди говорили - Шамиль ищет знакомств.

Обстановка в Чечне накалялась с каждым днем. Басаев делает резкие заявления против ваххабитов и "иностранного присутствия". Предлагает свои услуги Масхадову, чтобы "вышвырнуть этих арабов" из страны. В стычке у грозненского телецентра его родственник Ахмед Басаев убивает начальника штаба армии Салмана Радуева Ваху Джафарова. Шамиль якобы становится главным противником ваххабитов и их союзников. Но одновременно продолжают говорить о том, что Шамиль нуждается в деньгах и связях...

Нет никаких прямых доказательств, что Шамиль Басаев, оказавшийся в последний год практически не у дел и лишенный доступа к "живым деньгам", появился в рядах тех, кого он убивал и критиковал, исключительно из-за финансовой подпитки из-за рубежа. Ссылки на деньги Усамы бен Ладена не имеют никаких реальных доказательств, в отличие от факта встречи Шамиля при посредничестве ряда его абхазских родственников и все того же "Руслана" в Ницце на вилле Аднана Хашоги с представителями администрации президента РФ. Шамиль Басаев ищет покровителей, он - тот политический персонаж в Чечне, которого можно склонить практически на любую сторону. Надо только знать, на какой козе подъехать и от кого представиться.