Жаринов К.В. Связь терроризма с социальными, политическими, экономическими и международными условиями.

Проект нуждается в вашей поддержке.
Авторы
Библиотека

Исследование выполнено при финансовой поддержке Российского Фонда Фундаментальных Исследований. Грант 04-06-96015.

Источники исследования

В ходе исследования использовались источники двух категорий. Во-первых, это источники по террористическим инцидентам. Во-вторых, данные по различным социальным, экономическим и политическим характеристикам (иначе говоря, макропоказатели), на связь с которыми оценивалась террористическая активность.

В качестве основного источника по хронологии терроризма использовалась база данных «RAND Terrorism Chronology», включающая записи начиная с 1968 года и по настоящее время. В качестве дополнительных источников использовались данные следующих доступных через Интернет информационных агентств и других поставщиков информации: Российское Информационное Агентство Новости (РИАН), Информационное агентство ИТАР-ТАСС, Информационное агентство Интерфакс, Информационное агентство Синьхуа. А также использовалась информация некоторых Интернет-медиа, таких как Lenta.Ru, Израильского Института Контртерроризма, веб-сайта Terrorism.Com.

В качестве источников по макропоказателям, на связь с которыми проверялась террористическая активность, использовались данные следующих организаций:

  1. Для оценки связи терроризма с экономическими условиями взяты данные Организации Объединённых Наций (ООН) по «Валовому Внутреннему Продукту по Паритету Покупательной Способности» (ВВПППС).
  2. Для оценки связи терроризма с общими условиями жизни использовались данные ООН по «Индексу Развития Человеческого Потенциала» (ИРЧП). Данные по ВВПППС и ИРЧП содержатся в издаваемых на ежегодной основе докладах «Программы развития человека» Организации Объединенных Наций (веб-сайт программы - www.undp.org).
  3. Для оценки связи терроризма с политическими условиями использовались данные международной организации «Фридом Хаус» (Freedom House) по таким категориям, как «Политические права» и «Гражданские свободы». Эта организация с 1972 года оценивает развитие в странах мира по таким направлениям, как «политические права», «гражданские свободы», «свобода в целом». Данные опубликованы на веб-сайте организации www.heritage.org. Freedom House использует шкалу из семи делений, каждая страна может быть помещена под один из семи рангов (1-7).
  4. Ряд оценок по таким сторонам жизни, как «Гражданские свободы», «Политические права», «Свобода прессы», «Экономическая свобода», «Демократия» и «Коррупция» принадлежит организации «Волд Аудит» (World Audit).
  5. Также террористическая активность проверялась на связь со степенью вовлечённости того или иного государства в международные связи. Для этого использовался «Индекс Глобализации», разработка которого принадлежит «The A T Kearney/Foreign Policy Magazine», веб-сайты www.foreignpolicy.com и www.atkearney.com). Индекс глобализации подсчитывается по следующим показателям: интенсивность международных дипломатических контактов, частота пользования Интернетом, персональные контакты: туризм и международные телефонные переговоры, интенсивность внешней торговли, инвестиций и т.п.
  6. Для оценки связи терроризма с экономическим неравенством (что рассматривается как проявление несправедливости, угнетения, и следовательно, как предполагается, должно стимулировать как сопротивление в целом, и в частности – терроризм) использовались данные «Индекса Джини». Источник: Автономов В.С., Кузнецов А.П., Мицкевич А.А., Субботина Т.П., Шерам К.А. Мир и Россия. Материалы для размышлений и дискуссий. Экономическая школа, Санкт-Петербургский Государственный Университет Экономики и Финансов. Санкт-Петербург, 1999 г.
  7. Для оценки связи терроризма с этническим составом населения использовались данные «Книги Фактов ЦРУ» (The World Factbook).
  8. Для оценки связи терроризма и вооружённых конфликтов – подготовленные на основе 16 исследований сводные данные «Major Episodes of Political Violence 1946-2002», подготовленные директором института «Center for Systemic Peace» Monty G. Marshall.
  9. Данные по численности населения и демографическому росту – источник: ООН, «United Nations Statistics Division - National Accounts Main Aggregates Database», http://unstats.un.org.

Географический и статистический обзор

В сумме база данных включает записи о 20.389 инцидентах террористического характера, которые произошли за 37 лет, начиная с 1968 по 2004 год. В приведённой ниже таблице в первой колонке дан порядковый номер страны, во – втором – название государства, в третьем – количество терактов, произошедших на территории данной страны, в четвёртом – количество лет (из 37-летнего периода), в течении которых происходили теракты.

Соответственно, страны ранжированы сначала по сумме терактов (∑), затем – по количеству лет, сопровождавшихся терроризмом (N), затем – по алфавиту. Всего в списке – 169 стран и регионов, не имеющих общей территории с государством-метрополией (например, Фолклендские острова, которые с международно-правовой т.з. являются частью Великобритании, но в силу удалённости от метрополии обладают собственной исторической и политической динамикой).

Итак, в сумме база включает записи о 20.389 инцидентах террористического характера, произошедших в течении 37 лет. Настолько грандиозная сумма, казалось бы, должна предоставлять большие возможности для количественного исследования. Но более пристальное рассмотрение данных заставляет с высокой степенью осторожности относится к этим данным, и усмотреть серьёзные недостатки двух категорий.

Во-первых, как представляется, количественные данные носят в значительной степени случайный характер. Динамика террористической активности представлена на Таблице.

С одной стороны, таблица демонстрирует прямо-таки катастрофический рост террористической активности начиная с 1998 года (со 182 инцидентов в 1997 году до 1253 в 1998, т.е. приблизительно в шесть раз). Но как показали дальнейшие данные, и этот показатель не является предельным. Рекордными оказались 2002 и 2004 гг., когда количество терактов превысило 2600. Именно подобные резкие колебания заставляют усомниться в полноте данных за предыдущий, предшествовавший 1998 году период. И действительно: чрезвычайный рост показателей начиная с 1998 года был получен всего лишь за счёт резкого изменения показателей нескольких стран. Это Колумбия, Испания, Турция, Россия, Алжир, Великобритания, Югославия (1998); Израиль, Испания и Колумбия были основными поставщиками данных в 2000 году; гигантский прирост 2001 года был обеспечен данными по Израилю и в меньшей степени – по Великобритании; в 2002 году приблизительно по 20% дали Индия, Израиль и Колумбия (на долю Индии и Колумбии при этом приходится почти весь прирост); в 2003 г. ситуация несколько выравнивается, и уже нет столько разительных контрастов в данных, но это происходит на фоне падения данных на 800 единиц, при этом, что особенно «необъяснимо» - впервые оказавшийся в числе лидеров терроризма воюющий Ирак занимает промежуточное положение между вполне благополучными Францией и Великобританией. Наконец, 2004 год преподносит очередной «сюрприз» - падение по Индии составило 300 пунктов, Ирак наконец занимает первую строку, «поднявшись» на 700 пунктов (что составляет более половины из 1100 пунктов прибавки), остальные 400 пунктов прироста были обеспечены Израилем, Таиландом, Непалом и Великобританией.

Можно предполагать, что всё это – не случайность, а именно реальное отражение действительности. Но даже и тот факт, что Ирак оказался между Францией и Великобританией, уже однозначно указывает на то, что статистика террористической активности неполна и в сущности – случайна, причём случайность эта носит именно нерепрезентативный характер, т.е. никак не может характеризовать совокупность в целом (поэтому и выборка из существующей базы данных, например, анализ не всех 20000 случаев, а только 1000 из них, по-существу, не имеет никакого смысла, т.к. также никак не отражает действительного состояния дел).

На высокую степень случайности в данных также указывают следующее: чрезвычайно низкие показатели до 1973 года включительно, хотя по историческим исследованиям известно, что именно 1968 – 1973 годы были чрезвычайно напряжёнными как на ближнем востоке (экстремально высокий уровень палестинского терроризма), так и в Европе (преимущественно в ФРГ и Западном Берлине, где особую активность проявляла «Фракция Красной Армии»,  а также в Италии, где были особенно активны различные левацкие и праворадикальные террористические группировки).

Показатели следующего десятилетия несколько ближе к действительности, но также далеки от реального положения дел. За период с 1974 по 1984 гг. ни разу число терактов не превышает 400-т, и это при том, что только итальянские «Красные Бригады» в 1977 – 1979 гг., т.е. на пике активности, проводили 3-5 терактов ежедневно.

В 1985 – 1991 за единственным исключением показатели превышают отметку в 300 терактов, а дважды за период – превышают отметку в 400 терактов. Вслед за этим следует период 1992 – 1997 гг., когда данные опять падают до минимальных значений.

Ко всему этому можно было бы отнестись позитивно, но это никак не согласуется с историческими данными по отдельным странам. К подобным случаям, напрямую «опровергающим» общую статистику, относятся следующие: в течении 1990-х шла кровопролитная война в Алжире, унёсшая жизни приблизительно 100.000 человек, у нас же за Алжиром числится всего 196 актов; Индия отличается экстремально высоким уровнем насилия и терроризма, намного превосходя по этому показателю даже такие страны, как Израиль или Колумбия. «Террористический портал южной Азии» (www.satp.org) предоставляет данные на более чем сотню террористических организаций; доступная же статистика даёт цифру в 1200 терактов, из которых более половины приходятся всего на два года, а в течении остального периода данные не превышают и 10 терактов, и это при том, что 1980-е годы стали периодом «классического» и чрезвычайно активного сикхского терроризма, одним из проявлений которого было убийство Индиры Ганди. Аналогично складываются дела и в некоторых другим Индийских штатах.

Также весьма серьёзным поводом сомневаться в репрезентативности данных являются отсутствие данных (или «нулевые» данные) по странам, имеющим стабильный террористический фон. Например, весьма «подозрительные» данные по Израилю, начиная с 1969 и по 2000 год не превышавшие 100 терактов, в 1973 вовсе равняются нулю, что просто невероятно. Аналогично дела обстоят с Турцией, Колумбией, Грецией, Пакистаном, Филиппинами.

Гватемала, отличающаяся высоким уровнем насилия даже на фоне Латинской Америки, что стало причиной возникновения даже специального понятия – «виоленсия», характеризующего стиль жизни в этой крошечной стране, но по статистике из 37 прошедших лет только за 29 имеются данные по терроризму, и всего произошло 110 терактов, т.е. менее чем 5 в год, т.е. примерно столько же сколько и в Бельгии.

В этом же ряду находятся такие страны, как Чили, Венесуэла, Сальвадор, Эфиопия, Египет. Особенно впечатляющи данные по Таиланду – 2/3 терактов в этой стране произошли в 2004 году. В Афганистане ¾ терактов произошли в 2003 – 2004 гг., а за все предыдущие два десятилетия гражданской войны – всего 100 инцидентов.

Итак, приходится что существующие базы данных отличаются неполнотой (что в принципе было ожидаемо и не является таким уж редким случаем), но эти данные никак не могут быть признаны репрезентативными (наличие доказанных несоответствий для одних стран является серьёзной причиной сомневаться в адекватности данных и по другим странам).

Вместе с тем, отметив, что данные случайны и нерепрезентативны, следует ответить и на вопрос, что стало причиной этого. Очевидно, эта проблема имеет несколько составляющих: во-первых, в предшествующие десятилетия никто не заботился о составлении подобных баз, и за давностью времени оказывается чрезвычайно сложно восстановить реальную картину; более того, и текущий период немногим лучше – только с 1998 статистические данные стали более близки к реальности, но даже и в этот период проблему нельзя считать решённой. По-существу говоря, в научные базы данных попадает только та информация, которая перед тем попадёт в поле зрения мировых масс-медиа, а последние интересуются далеко не всеми событиями и не всеми странами, и чем менее интересна страна и чем труднее для проникновения журналистов, тем меньше информации по ней будет.

Однако же, подобные пессимистические наблюдения не являются абсолютным препятствием в проведении исследований, хотя и значительно корректируют его.

Достаточно интересным дополнительным показателем является показатель степени распространённости терроризма в мире, т.е. количества стран, которые были подвержены терроризму. Как следует из таблицы и из диаграммы, число таких стран стабильно росло от 30 в 1968 году и до 77 в 2004 г. При этом 1970-е гг. укладываются в диапазон 40 - 50, 1980 - 1996 – в диапазон 50 - 60, в 1998 был пик (83).

В целом динамика распространенности терроризма колеблется вместе с показателями количества терактов, но уже не так сильно, как последняя. Этот «консерватизм» динамики позволят предполагать, что за этим стоит не только случайный фактор, но и нечто большее.

Интенсивность терроризма

С учётом того, что нескольких из перечисленных стран уже не существуют, а ряд имеют непродолжительную новейшую историю, т.е. статистические данные относятся не во всех случаях к 27-летнему периоду, следует привести их к единому показателю на основе вычисления среднего показателя интенсивности терроризма и ранжировать по этому значению. Значение в столбце ∑/N на среднее количество терактов в год.

Тот факт, что статистические данные за период в целом отличаются явной неполнотой и неточностью, заставляет прийти к выводу, что построение функциональных зависимостей на основе этих данных невозможно; но также значительно затруднено практически всякое их использование в непосредственном, «сыром» виде. Несколько более полная статистика за период начиная с 1998 года позволяет и заставляет обратить внимание исходя из целей исследования, на этот достаточно непродолжительный отрезок времени.

Недостаток этого хода заключается в том, что мы практически лишаемся возможности анализировать терроризм в такие достаточно своеобразные периоды мировой истории, как «Холодная война» и «Перестройка», и вынуждены сосредоточиться только на текущей современности, характеризующейся однополярностью в международных отношениях и нестабильностью в области международного порядка.


Политические права

Подсчёт ККР по региональным совокупностям выявил следующее на основе индекса политических прав Freedom House показал следующее:

Первое исследование выявило очень низкую связь (фактически – отсутствие какой-либо связи) интенсивности терроризма с объёмом политических прав. Однако же, и интуитивно, и опираясь на общие исторические знания, подобный результат вызывал серьёзные сомнения в адекватности существующему положению вещей. Поэтому было предпринято вторичное исследование, в котором подсчёт ККР проводился не для совокупности подвергшихся терроризму стран в целом, а по ряду аналитически выделенных регионов, состав которых варьировался. Были выявлены следующие регионы:

Совокупность «Азия»: Вьетнам, Грузия, Израиль (в т.ч. о/т), Индия, Индонезия, Иордания, Ирак, Иран, Йемен, Камбоджа, Киргизия, Китай, Ливан, Малайзия, Молдавия, Мьянма, Непал, Пакистан, Россия, Саудовская Аравия, Таджикистан, Таиланд, Турция, Узбекистан, Украина, Филиппины, Шри-Ланка, Япония.

Совокупность «Ближний Восток»: Турция, Иордания, Израиль, в т.ч. о/т, Йемен, Ливан, Иран, Саудовская Аравия, Ирак.

Совокупность «Южная Азия» включает: Индия, Филиппины, Таиланд, Индонезия, Шри-Ланка, Непал, Малайзия, Пакистан, Камбоджа, Вьетнам, Мьянма.

Совокупность СНГ включает: Грузия, Украина, Россия, Таджикистан, Киргизия, Узбекистан, Молдавия.

Совокупность «Латинская Америка» включает: Перу, Коста-Рика, Мексика, Сальвадор, Чили, Венесуэла, Бразилия, Эквадор, Гондурас, Никарагуа, Колумбия.

Западная Европа: Испания, Великобритания, Франция, Греция, Италия, Кипр, Германия, Ирландия, Швейцария.

Восточная Европа: Болгария, Хорватия, Югославия, Македония, Босния и Герцеговина.

Африка: Южная Африка, Мадагаскар, Нигерия, Уганда, Конго (Киншаса, ДРК), Сомали, Судан.

Результаты получились весьма впечатляющими. Амплитуда составила 1,8.

Как выяснилось, в Европе, как Западной, так и Восточной, так и в Европейской части СНГ чем выше ранг политических прав – тем меньше терроризма. Правда, относительно Западной Европы что-либо в данном случае сложно утверждать, т.к. все страны имеют наивысшую степень политических прав. Это можно интерпретировать следующим образом: права являются довольно ценным признаком политической культуры, поэтому признаки ущемления прав создают условия для протестного поведения, в т.ч. в такой крайней форме, как терроризм.

Однако, Латинская Америка, культурно принадлежа к западному, католическому миру, и в террористическом рейтинге – находясь между Африкой и Европой – всё же таким образом, стоит наособицу и от Европы, и от стран «третьего мира». В этом, видимо, и проявляется переходный характер латиноамериканской цивилизации – культурная близость западу, но социально-экономическая близость странам «третьего мира».

Азия, страны СНГ, Ближний Восток, Африка – о каждом из этих регионов можно сказать, что связь терроризма с политическими свободами очень незначительна. Это свидетельствует, с одной стороны, о том, что право в целом и политические права в частности не являются достаточно ценным элементом культуры и ущемление или отсутствие прав не стимулирует террористической активности.

В отличии от ближневосточных, страны СНГ несколько сильнее реагируют на отсутствие политических прав, но связь весьма слабая. Однако страны СНГ очень разные. Это азиатские и европейские по культуре и социальному развитию страны.

Точно также как и Латинская Америка, Пакистан занимает промежуточное положение между южно-азиатской (индо-буддистской) и ближневосточной (исламской) цивилизациями. Пакистан реагирует на ущемление политических прав несколько сильнее, чем большинство других мусульманских стран, но слабее, чем страны Южной Азии. Соответственно, в первом случае присутствие Пакистана в совокупности «поднимает» показатель ККР, во втором случае – «опускает».

И наконец, страны Южной Азии имеют наивысший положительный рейтинг ККР. Т.е. чем больше политических прав, тем больше терроризма. Чем это объясняется? Возможно тем, что государства с широкими политическими правами в Южной Азии – это государства, не завершившие процесс государственно-правового строительства, находящиеся в процессе становления государственности, с поэтому наличие широких прав в этих государствах – это скорее не результат демократического урегулирования политических сторон жизни, а проявление неурегулированности. Другое объяснение – в странах региона весьма сильны социальные противоречия, социальная борьба, что приводит к постоянным вспышкам насилия; несвободные государства лучше справляются с беспорядками, предотвращая или подавляя их, свободным государствам это удаётся хуже, что ведёт к раскручиванию спирали насилия.

Итак, в случае с объёмом политических прав зависимость просматривается, но не для всех регионов. Нагляднее всего эта связь просматривается в южно-азиатском и европейском регионах.

Гражданские свободы

Итоги исследования по связи терроризма и гражданских свобод представлены в таблице:

Выводы, которые можно сделать на основании этой таблицы, приблизительно аналогичны предыдущим рассуждениям.

Во-первых, очевидны сильные колебания этого показателя от региона к региону – амплитуда чуть меньше, чем в предыдущем случае, но всё же составляет 1,4 балла. Объяснение этому, по всей видимости, то же самое – разная степень ценности гражданских свобод, присущая разным культурам. Второстепенным, но очень важным фактором является разница в политической и социальной ситуации в политике стран разных регионов.

Именно первой причиной объясняется разница показателя для стран Южной Азии и Ближнего Востока. Как очевидно, для стран первой группы категория гражданских свобод обладает большей ценностью. Страны Африки находятся приблизительно посередине.

Однако, динамика собственно южно-азиатских государств (больше свобод – больше терроризма) также требует объяснения, и может быть связана как с тем обстоятельством, что свобода для этих стран – признак неспособности государства установить общепризнанные правила; а в тех случаях, когда это удаётся, такие общие устанавливаемые государством правила оборачиваются несвободой.

Однако, маловероятно, чтобы страны СНГ, с их в общем проевропейской культурой, оказались настолько малочувствительны к колебаниям в объёме гражданских свобод. Скорее, нулевой показатель СНГ является результатом других причин, а именно – дестабилизации ситуации в связи с обострившимися национальными конфликтами. т.е. динамики совершенно иного происхождения.

Европейский образец (Западная и Восточная Европа, Латинская Америка) говорит: «больше свободы – меньше терроризма», что вполне соответствует стереотипному восприятию западной культуры.

Индекс развития человеческого потенциала

ИРЧП – интегрированный показатель, показывающий качество жизни в стране. Можно предполагать, что чем хуже условия, тем больше причин для беспорядков, и следовательно – худшие данные по ИРЧП будут сопровождать более высокие показатели по терроризму. По совокупности в целом это предложение не подтвердилось.

Однако, при региональном исследовании были получены следующие данные:

Итак, о наличии тесной связи можно говорить только применительно к странам Латинской Америки. У этих стран более высокому уровню терроризма, как это ни странно, соответствуют высокие показатели человеческого развития. Однако по большому счёту, ничего особенно удивительного в этом нет – ведь находящаяся в вершине региональной совокупности Венесуэла, в общей совокупности замыкает седьмую десятку, т.е. условия жизни в этой стране не так уж высоки. «Террористический» ранг Венесуэлы – «2», выше только Колумбия. Эти страны, первая – ведущий на континенте производитель нефти, вторая – ведущий производитель наркотиков – т.е. эти страны лучше других обеспечены высокодоходными природными ресурсами. Возможно, всё-таки именно с этим косвенно связано их лидерства в области терроризма.

Аналогично, только в ослабленном виде, складывается ситуация в СНГ и Западной Европе. Эта парадоксальная ситуация, скорее всего, является следствием другого набора факторов.

В Азии и Африке ситуация более соответствует теоретическому предположению, но связь очень слабая, что фактически только ближневосточную ситуацию можно принимать в расчет, да и то скорее по контрасту с остальными.

В прошлогоднем исследовании отдельно подсчитывался ККР по «Валовому Внутреннему Продукту по Паритету Покупательной Способности», но т.к. ККР ИРЧП и ВВПППС равняется 0,94, т.е. связь почти абсолютная, делать такие подсчёты нет смысла.

Индекс Джини

Индекс Джини – индекс равномерности распределения ВВП. Иными словами, указывает на то, насколько равномерно распределено богатство. Источник: данные Всемирного Банка.

ККР Индекса Джини и террористической активности подсчитывалось, по терроризму за период 1998 – 2004 гг., т.к. брать данные за весь период сомнительно и по причине уже установленной недостаточной точности, а также и по той причине, что показатели неравенства, хотя и незначительно всё же могут колебаться во времени.

Из числа стран, подвергавшихся атакам, были исключены те, для которых Индекс Джини отсутствует. Всего осталось – 66 стран.

Для совокупности в целом никакой связи не просматривается, как не просматривается связи при сокращении совокупности за счёт стран, отличающихся меньшим уровнем интенсивности терроризма в сравнении со странами, оставшимися в списке:

Т.е., судя по этим данным, ККР, и без того близкий к нолю, иногда пытается перейти в отрицательные величины, т.е. как бы большая справедливость предполагает даже больший уровень терроризма. Об этом свидетельствует сопоставление 2 и 3 строк.

Т.е. для совокупности в целом связь терроризма с неравенством не просматривается. Данные же по неарабским исламским странам – «чем сильнее неравенство, тем меньше терроризма» скорее всего, могут быть объяснены тем, что в данном случае страны с большим неравенством – это страны дальней периферии исламского мира, которые быстрее трансформируются, быстрее отходят от традиционного мироустройства, и в силу этого быстрее развиваются, что с одной стороны, приводит к разрыву в доходах и появлению большого числа богатых, но динамично развивающаяся экономика позволяет лучше решать социальные проблемы.

Европейские страны и страны европейской части СНГ – для них, как и для стран Латинской Америки, может быть отмечено наличие слабой связи, что теоретически допустимо.

Терроризм и величина населения

Во-первых, проведено исследование по взаимосвязи террористической активности и количества населения. Данные показали, что:

При исследовании ККР по периоду 1998 – 2004 гг. (в связи с тем, что наиболее полной является информация за этот период), данные по количеству населения – принадлежат ООН.

По всей совокупности (207 государств, по которым даёт демографические данные ООН)

Показатель 0,7 – достаточно убедительный, и позволяет говорить, что между уровнем террористической активности и размерами страны существует довольно тесная связь, т.е. в крупных государствах терроризм более вероятен, чем в небольших. Но вместе с тем, он, так сказать, «искусственно» надут за счёт карликовых, в основном островных государств, совсем не подвергающихся терроризму.

Поэтому более точными является показатель 2. Связь численности населения и интенсивности есть. Связь прямая, хотя и несколько слабая.

Вместе с тем, при дальнейшем сокращении выборки за счёт стран, не подвергавшихся терроризму, показатель почти «не улучшается», но и почти «не ухудшается», оставаясь в пределах погрешности.

Хотя ККР на уровне 0,5 говорит о том, что прогностические возможности этого показателя весьма невелики. Действительно, среди «лидеров» терроризма отсутствуют страны только из 9, 10 и 12 десятков. Всё же уже очевидно, что чем крупнее страна, тем большему риску терроризма она подвергается.

При региональных выборках результаты выглядят следующим образом:

Аномалия СНГ и Восточной Европы очевидна, что, по всей видимости, связано с переходным (от коммунизма к либерализму) характером политики этих обществ и бурными модернизационными процессами, результатом чего и является столь очевидная аномалия.

Изменение количества населения

По периоду 1990 – 2003, т.к. только за этот период есть полные данные. Терроризм – сумма за 1998 – 2004.

Очевидно, что чем меньше совокупность ранжируемых государств, тем связь терроризма с приростом населения становится более выраженной.

Индекс глобализации

Первый номер получают самые глобализированные и самые терророопасные; отсюда – «+» даёт – терроризм – результат глобализированности, «-« - чем менее интегрирована в мир, тем сильнее терроризм.

Страны Северной Африки и Ближнего Востока, т.е. исламские, преимущественно арабские страны: величина коэффициента этих стран указывает, что культурно-цивилизационные особенности стран региона таковы, что они (страны и народы) с трудом вписываются в современные международные связи, и «втягивание» в глобализирующийся мир даёт отрицательный результат в виде роста терроризма. В несколько ослабленном виде эта тенденция проявляется также и на примере Чёрной Африки, с её традиционной культурой.

Остальные же страны, напротив, демонстрируют, что глобализация является положительным фактором – и чем хуже страна интегрирована в международные связи, тем выше терроризм. Особенно однозначно это проявляется в переходных государствах Латинской Америки, Южной Азии, СНГ и Восточной Европы. Возможно, это связано с тем, что более интегрированные в страны являются более динамичными и лучше решают социально-политические проблемы. Напротив, менее глобализированные, подверженные тем же социальным «болезням», справляются с ними хуже и отсюда имеют более высокий уровень терроризма.

Страны Запада, как видно, имеют также связь высокой степени, но несколько ослабленную, в сравнении с «переходными» государствами. Регион «Дальний Восток» - состоит из очень разных стран: динамичных, как Южная Корея, и статичных, как Вьетнам, видимо по этой причине его коэффициент близок к нолю.

Многонациональность

При подсчёте, максимальное число – 105 стран, это те, по которым имеются достаточно точные данные по национальному составу, за исключением «карликовых» государств с населением менее 500000 человек. Сокращение выборки проводилось за счёт исключения государств с меньшим уровнем терроризма.

Очевидно, что от доли этнического большинства (что является одним из возможных формальных показателей степени гетерогенности) активность терроризма никак не зависит – данные стремятся к нулю.

Войны и конфликты

За послевоенный период в мире произошло несколько сотен конфликтов. В частности, по обобщённым данным (Compiled by Monty G. Marshall Director, Center for Systemic Peace <CSP - Major Episodes of Political Violence, 1946-1999>), список конфликтов со значительным уровнем насилия насчитывает 307 эпизодов. Мы предполагаем, что террористическая активность должна находится в некоторой зависимости от частоты и интенсивности конфликтов, в которых принимает участие страна. Поэтому важной задачей представляется оценить эту зависимость на основе статистических данных. Поэтому в этой части рассматривается связь вооружённых конфликтов, которым подвергается большинство современных государств, и терроризма.

Изменение выборки проводилось за счёт её сокращения. При этом сокращаться выборка могла или за счёт стран с меньшим уровнем терроризма, или за счёт стран, реже воевавших (тип выборки указан непосредственно в таблице).

Из приведённой таблицы можно сделать следующие выводы: в целом связь существует, хотя и довольно слабая. Но исключив страны с незначительной террористической угрозой и редко воевавшие, мы получаем в итоге довольно заметное усиление связи. Иначе говоря, часто воюющие страны подвергают себя достаточно высокому риску возникновения и активизации терроризма.

Заключение

В заключении можно отметить следующее:

1. Наиболее сильным общим показателем является величина населения.

2. Наиболее сильным из всех показателей, но оказывающим влияние только на группу стран – демографический рост.

3. Ведение военных действий является также достаточно мощным общим дестабилизирующим фактором.

4. Ряд факторов действуют избирательно, проявляясь с разной степенью силы и в разных направлениях по отношению к странам разных регионов.

5. Степень гетерогенности населения не является фактором активизации терроризма.

Всего можно выделить следующие регионы, страны которых отличаются некоторым однообразием реакций: Запад (Западная Европа и Англосаксонский мир), Восточная Европа и европейская часть СНГ, Латинская Америка, Ближний Восток и Северная Африка, Южная Азия, Чёрная Африка.

В широком плане их можно разделить на два типа: страны динамичные и статичные. К странам второго типа относятся страны регионов Ближний Восток и Северная Африка, Чёрная Африка. К динамичным относится большинство стран остальных регионов.

Статичность первых проявляется в том, что они особенно остро реагируют на процессы глобализации, но почти не реагируют на проявления социальной несправедливости. Расширение прав и свобод в странах этих регионов также скорее подхлестнёт терроризм, чем приостановит.

Наиболее чётко эта тенденция выражена в арабо-исламских странах, несколько слабее – в странах Чёрной Африки.

Напротив, страны Южной Азии и Латинской Америки являются «сверхдинамичными», особенно остро реагируя на величину прав и свобод, на социальную несправедливость, на недостаточно разносторонние международные связи.

Государства Европы, Восточной Европы, СНГ – также относятся к динамичному типу.

Западная Европа, являясь достаточно «чистым» типом, в большинстве случаев оказывается в средней части рейтинга.

Восточная Европа и СНГ – это регионы переходных стран, причём качество «переходности» в странах СНГ выражено гораздо более ярко. Переходность этих регионов заключается в том, что в некоторых случаях они реагируют по западному образцу (в вопросах, касающихся глобализации и социальной справедливости), а в некоторых – по исламскому «статичному» образцу (в вопросах прав и свобод). Всё же Восточная Европа достаточно отчётливо склоняется к западному типу, страны СНГ, в особенности европейской части СНГ – также скорее склонны к этой тенденции.

В итоге можно сказать, что общую модель, общий образец возникновения и активизации терроризма обнаружить невозможно в силу большого разнообразия социо-культурных условий и исторического наследия. Терроризм отличается разнообразием проявления (от городского терроризма в Европе до диверсионных операций в джунглях третьего мира), что также делает создание единой схемы задачей с чрезвычайно большим количеством неизвестных.

Ещё более затрудняет задачу то, что отдельным странам и регионам, в ходе исторического развития, свойственно до неузнаваемости менять своё лицо (как это уже произошло с такими государствами, как Корея и Япония, Чили и Уругвай и др.), что, собственно, делает проблематичным создание схемы даже для одной, отдельно взятой страны.

Однако, возможно, что в перспективе, после дополнительного осмысления полученных результатов, переработки методик и улучшения состояния статистических данных появятся новые перспективы исследований.